Характерно, что современная ситуация, когда большинство товарных потоков в международной торговле и большинство мировых инвестиционных потоков рециклируют в рамках группы передовых экономик, дает повод для оценок некоторых ведущих российских экономистов (например, В. Иноземцева) о «возрастании закрытости западного мира» — замкнутом на себя характере современных внешнеэкономических связей развитых стран.
Возможности хозяйственного развития многих развивающихся стран и стран с переходной экономикой подрываются продолжающимся и усиливающимся в условиях глобализации процессом «утечки мозгов» — наиболее квалифицированной части трудового потенциала этих государств — в богатые развитые страны.
Существование очевидных рисков глобализации для менее развитых стран хорошо демонстрирует пример Аргентины, которая за 1990-е гг. выполнила программу мер, признаваемую обычно необходимой для форсированной интеграции экономики любой страны в глобализирующееся мировое хозяйство: либерализовала внешнюю торговлю и движение капиталов, остановила инфляцию благодаря привязке национальной валюты к доллару США, осуществила дерегулирование и приватизацию в национальной экономике и т.д. Однако неблагоприятное воздействие внешних и внутренних факторов развития привело к тому, что в декабре 2001 г. в этой стране разразился серьезный экономический и финансовый кризис, сопровождавшийся дефолтом по обязательствам правительства.
С учетом изложенного выше можно утверждать, что современное развитие мирового хозяйства характеризуется такой ситуацией, когда потенциальные риски глобализации в странах мировой периферии не могут не быть выше, чем в странах его центра — передовых экономиках. Стремительно развивающийся процесс глобализации зачастую приносит явные выгоды странам с более высоким уровнем развития и большей конкурентоспособностью национальной экономики, а для менее развитых стран издержки данного процесса могут уравновесить выгоды, а то и превысить их. По образному выражению, большинство стран мировой периферии и полупериферии попали в «ловушку глобализации», под которой понимается вовлечение в глобализационные процессы экономик менее развитых стран путем разрушительной для последних эксплуатации их национальных ресурсов, в том числе природных и интеллектуальных. Выбраться из этой ловушки, очевидно, не так просто. Существуют оценки ежегодных потерь развивающихся стран от отсутствия равноправного доступа к глобальным торговым и финансовым рынкам, приближающихся к суммам порядка 1 трлн долл. Представляется вполне логичной точка зрения ряда исследователей проблем глобализации (А. Бэттлер, А. Салицкий), что «третий» и «второй миры» — это, скорее, объекты процессов глобализации (globalization-takers) в противоположность странам — лидерам мировой экономики, которые являются субъектами глобализации (globalization-makers). Причем именно в странах — объектах глобализации сильнее всего опасность проявления негативных сторон данного процесса. А испано-американский экономист М. Кастельс вообще считает, что в современном мировом хозяйстве воспроизводится и закрепляется «глобальная асимметрия, которая, согласно данной точке зрения, и лежит в основе процесса глобализации.
Проблема субъектов мировой экономики — выгодоприобретателей и проигрывающих от процесса глобализации не сходит с повестки дня многих представительных международных форумов. Так, в материалах Специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по социальному развитию (2000 г., Женева) констатировалось, что от Глобализации в ее нынешнем виде выигрывают прежде всего богатые страны, а это неизбежно порождает и укрепляет оппозицию новому экономическому порядку в мире. Говорит сам за себя заголовок доклада ПРООН за 1999 г. — «Глобализация с человеческим лицом». С 2002 г. работает созданная под эгидой Международной организации труда специальная комиссия по изучению социальных аспектов глобализации.
